Мы можем жить среди людей - Страница 37

— Найти код возможно?

Федор дернул плечом, ответил:

— Может, код. Может, выход. Может, дверь ту надо открыть, которую мы с тобой видели. Вдруг там действительно выход из станции. Может, это ангар с небольшими крейсерами, Моаг его закрыл, потому и звезды на двери. Моаг ведь любит везде свой знак совать.

— Мне снится иногда такая дверь. И мне страшно, Федь, — последние слова Таис произнесла почти шепотом.

Почему‑то снова пробежали по коже мурашки и опять встали перед глазами залитые темными потеками углы коридора.

— От Моага одни неприятности. Он наш враг. Лучше не соваться к этой двери, — тихо продолжила Таис.

— Там видно будет. Давай спать, а?

— Подожди, я знаешь что хотела сказать… Все думала об этом. Вот мы выводим и выводим детей, а какой смысл? Мы обрекаем их на гадостную жизнь, полную лишений. Посмотри на Катю — очень она счастлива? Нужна ей такая жизнь? И нам тоже тяжело. Когда спасенных станет слишком много — как мы будем жить? Что есть, где прятаться? Свободных спален уже не осталось у нас на базе, даже эту дуру Эмму негде будет поселить.

— Посмотри на это с другой стороны. Чем больше детей, тем мы сильнее. Завладеем станцией, возьмем управление в свои руки. Свяжемся с Землей. И освободимся.

— Если эта Земля вообще есть. Я ее никогда не видела, только в учебных фильмах Моага.

— И это тоже нам надо узнать.

— А еще знаешь? — Таис удобно устроилась на подушке и жалобно выдохнула, — еще я хочу яблок. Ужасно хочу яблок.

— Будут тебе яблоки, подожди. Если выведем Эмму, Колючий будет мне должен. Вот и пошлю его за яблоками. Не переживай, найдем для тебя и яблоки и бананы.

Федор рывком поднялся и направился к выходу.

— Пойду, снова суну руки под холодную воду. Хоть немного, но все‑таки помогает. Зараза такая, болит так, что уснуть не могу.

— Хоть бы уже Колючий быстрее принес мазь, — пробормотала Таис, закрывая глаза.

Мазь, прозрачная и густая, помогала сразу. Убирала боль, снимала воспаление и способствовала заживлению. Таис сама нанесла ее на ладони Федьки, после закрыла банку и убрала под кровать, в металлический сундук со своими вещами.

— Еще пригодится. На базу отдавать не стану, а не то Маша будет любую царапину у мальков мазать.

— Хитрая какая, — хмыкнул Колючий, но без злости.

Ему удалось утянуть еще и несколько пачек печенья, и теперь он нагло крошил у порога спальни и поглядывал на Федора с видом победителя.

— Давайте решать, как выведем Эмму.

— Я должен поспать. После позовем Валька и придумаем.

Так и сделали, хотя Колючий долго и противно возмущался.

Но Таис уже было все равно, она завернулась в одеяло, закрыла глаза и провалилась в теплый, уютный сон. Правда, снились ей погони на магнитный досках и темные коридоры корабля, но эти сны были знакомыми, своими. Они не пугали.

После завтрака Федор и Колючий подключили к планшетам жесткий диск пятнадцатого, и Валёк, который тоже пришел к ним в спальню, удивленно и радостно присвистнул:

— Ого, ребята, нам крупно повезло.

— Что там такое? — Илья, что стоял позади всех, вытянул шею, пытаясь разглядеть информацию на планшетах.

— Давайте создадим общий экран, — решительно сказал Федор, — это должны видеть все. Пригодится. Так будет лучше, чем потом рассказывать и объяснять.

Валёк поворчал немного о том, что на это уходит слишком много энергии, но согласился.

Три планшета — Колючего, Федора и Валька — немного сдвинули, расположив на матрасе в один ряд. На всех трех открыли специальную программу, соединили все общим паролем — и в воздухе над планшетами возник голографический экран, чуть светящийся зеленовато — синим светом.

Руководил всем, как всегда, Валёк — его планшет служил главным управлением для голографии.

Перед глазами собравшихся открылись многочисленные значки файлов и программ. Таис пожала плечами и заметила:

— Ну, и что дальше? Все то же самое.

— Чему тебя учили в классах, девочка? — Не глядя на нее, протянул Валёк, — названия файлов понимаешь?

— Они что, по — русски написаны? — ответ прозвучал глупо, но сцепиться с Вальком хотелось ужасно.

Федор положил ладонь ей на плечо и пояснил:

— Это язык программирования роботов. Язык Моага, его учат, но не все дети, а только те, кто тянет на высший бал. Здесь, на диске памяти пятнадцатого очень много информации. Есть, например, списки всех людей. Всех, и живых, и мертвых. Списки всех детей. Есть расписание крейсеров, есть программы денежных счетов. А самое главное — мы можем заходить в сеть с кодом пятнадцатого. Представь, сколько всего можно нарыть…

— У пятнадцатого код из пятнадцати знаков, — заметил Колючий.

— У Лона только из шести, видимо поэтому Лон считается шестым.

— А у двенадцатых, выходит, код должен насчитывать двенадцать знаков, да? — уточнила Таис.

— Молодец, соображаешь, — съехидничал Валёк.

— Что это за списки? — Федор ловко провел пальцами по сенсорному экрану Валькиного планшета и открыл один из файлов.

— Что ты лезешь, — поморщился Валёк, но тут же всмотрелся в экран.

Три колонки с числовыми номерами. Длинные ряды номеров, цифровое значение которых показалось Таис смутно знакомым.

— Это мое имя, — сказал вдруг Илья, показывая на верхнюю строчку правой колонки, — а это имя Кати. А имени Эммы тут нет.

К именам детей Моаг прилагал номер. Каждый ребенок знал свой, но Таис уже успела забыть, под каким номером значилось ее имя. Давненько уже не пользовалась этой информацией, вот и вылетело из головы. Но Илья, понятно, помнил хорошо.