Мы можем жить среди людей - Страница 29

— Проверим каждый контейнер, не переживай, Эмма, — заверил ее Дон.

Вот и пусть теперь взрослые сами разбираются и с Ильей, и с Катей. Теперь это не Эммина забота, она выполнила свой долг, и ей не будет стыдно, когда окажется на Третьем Уровне.

Лонька, увидев Эмму в дверях, удивленно спросил:

— Ты где была?

— Тебе какое дело?

— Я обязан все о вас знать. Я же ваш нянька, — решительно заявил Лон.

— Все равно ты ничего о нас не докладываешь. Ты теперь нелегальный нянька, сам по себе. Так что, не приставай.

Эмма слишком резко надавила на дверную кнопку, и, не дожидаясь, пока закроется дверь, подошла к зеркалу. Синяков, вроде бы, нет. Кожа чистая, только под глазами темные круги, но это, скорее всего, от недосыпа. Слишком много волнений в последнюю пару дней. Сейчас — в душ, и можно полчасика отдохнуть. Общественные работы начинаются в одиннадцать часов, и время для отдыха еще будет.

Футболка и штаны слетели вниз и остались лежать на полу бесформенной грудой. Стирать это не стоит, все равно носить их теперь будет противно. Теплая вода хлынула с блестящего рожка — насадки быстрыми колкими струями.

Эмма задала нужную температуру на небольшом влагоустойчивом мониторе, вмонтированном в стенку, взяла с полки ароматный гель с запахом мяты и липы. Сейчас надо просто успокоиться и привести себя в порядок. Немного мятного аромата, и тяжесть смоется с души, точно так же, как белоснежные хлопья пены с тела.

Справа в стене бесшумно крутился бак стиральной машины. Пузырьковая стирка, специальная обработка. Лонька, видимо, уже успел поменять постельное у Эммы, и теперь одна из трех стиральных машин загружена работой.

В каждой каюте было по три стиральной машины. Для каждого жильца — своя. Но после того, как сбежал Коля, к Эмме и Соне никого больше не подселяли, и Лон приспособил лишнюю машину для стирки постельного и полотенец. Тоже выход, это удобно. Для одежды — одна машинка, для белья — другая.

Теплые струи душа заглушали шлепанье воды в барабане, но Эмме казалось, что где‑то внутри себя она по — прежнему слышит тихие, умиротворяющие звуки. Когда она только переехала в эту каюту из детского сада, ее, тогда семилетнюю испуганную переменами девочку, очень впечатлили эти стиральные машины в стене ванной. Она могла сидеть перед ними довольно долго, и это смешило Колю, который уже год, как прожил в этих каютах и много чего знал и умел.

— Ты что, собираешься стать изобретателем стиральных машин? — спросил он тогда.

А Эмма ничего ему не отвечала, потому что стеснялась большого мальчика. Коля казался ей совсем взрослым, ведь ему уже исполнилось восемь лет.

Очень скоро здесь поселится другой малыш. Или малышка. Буквально через два — три дня. Или четыре дня. Это уже не имеет значение.

Эмма поменяла температуру воды, сделав ее похолоднее, чтобы взбодриться. Немного постояла, позволив струям обжигать кожу приятным холодом. После выключила душ и подошла к зеркалу. Слипшиеся ресницы загибались кверху светло — коричневыми стрелками. Тонкие брови разлетались к вискам, еле заметные веснушки проступали на носу веселыми точками.

Эмма знала, что красива. Каждый раз глядя на свое отражение в зеркале, она думала, что мало кто из детей на Втором Уровне может сравниться с ней. Мало у кого такие безупречные, чистые линии лица, мало у кого такие длинные выразительные ресницы. Мало у кого густые золотисто — рыжие волосы, сбегающие до поясницы мягкими волнами.

Красота — это, конечно, не ум. На Третьем Уровне будет цениться способность верно и правильно принимать решения, способность решать информативные задачи, способность хорошо разбираться в программах. Но в том‑то и дело, что Эмма и это хорошо умеет.

У нее все есть для счастья. И красота, и ум.

Эмма подняла брови и улыбнулась сама себе в зеркало. После завернулась в длинный махровый халат и вышла из спальни.

Лонька весело свистел на кухне. Услышав Эммины шаги в коридоре, тут же сообщил:

— На завтрак овсянка с сухофруктами, батон с ореховым маслом. Какао с молоком, просто молоко, компот или сок — на выбор.

— Налей мне холодного молока в стакан, — велела Эмма, и прилегла на застеленную свежим бельем кровать, — я, наверное, еще посплю полчасика, а после буду завтракать. Хорошо?

— Что это ты делала с утра, что так устала? — весело спросил Лонька, ставя стакан на прикроватную тумбочку.

— Не твое дело. Там в ванной валяются футболка со штанами, выкинь их в мусор. Я не хочу больше их носить. Понял?

— Как скажешь. Вещи когда начнешь собирать?

Точно! Надо же еще собрать все вещи, ведь это называется переезд. Возня на целый день, никак не меньше.

— Да, может сегодня вечером начну. Надо бы прикупить себе пару обновок.

— А вдруг на Третьем Уровне ходят только в спецформе? — лукаво спросил Лонька, остановившись в проеме двери.

— Тогда будет не очень интересно, — Эмма нахмурилась, — все, иди, не мешай.

Да, это будет большим минусом, если на взрослом уровне нельзя будет носить модную и красивую одежду. Эмма в глубине души надеялась, что на самом деле это не так. Хорошо бы там находились интересные магазинчики с одеждой и бижутерией, кафешки с круасанами и горячим шоколадом и обязательно сад с фонтанами, лимонными и апельсиновыми деревьями. Хорошо бы Третий Уровень оказался похожим на Второй.

В прошлом году ушла к взрослым Магнитная Пятерка — так называли между собой дети пятерых друзей — старшеклассников, обожающих магнитные доски и гоняющих наперегонки по Оранжевой магистрали. Эти пятеро никогда не разлучались, их дружбе Эмма даже немного завидовала. Везде появлялись вместе, всегда в коротких куртках и собранных снизу на шнурок штанах. Даже темные банданы у них на головах сидели одинаково. Две девочки и три мальчика — веселая компания. Без этих пятерых Оранжевая магистраль казалась опустевшей — ни веселых криков, ни толпы детей по краям, гадающей — кто же придет первым.