Мы можем жить среди людей - Страница 103

103

Вот именно — что страшно. Самое подходящее слово. И сейчас будет есть и есть, без остановки. Прямо как эти дурацкие фрики.

Жуткий голод — вот что она испытывает. Может, она уже начинает перерождаться?

Таис быстро поднялась и метнулась в ванную комнату. Зеркала в садике вешали на уровне поясницы, — для того, чтобы малыши могли дотянуться до них. Потому Таис пришлось присесть.

Она долго рассматривала собственное лицо. Глаза, губы, уши. После сполоснула щеки прохладной водой из крана.

— Все нормально с тобой, Таис, — послышался за спиной веселый голос Федора, — глаза на месте. Нос тоже. Поверь, с тобой все нормально.

— Смеешься? — Таис глянула на Федора и поднялась, — Я просто так хочу жрать, что подумала — не превращаюсь ли во фрика.

— Я тоже хочу есть. Пошли, а то остынет.

В столовой уже принялись за еду. Таис села на свободное место, Лон тут же насыпал ей полную тарелку картошки с мясом. Красота! Хорошо все‑таки жить на Втором Уровне, в удобных каютах. Жить в тепле и сытости. Вот если бы им удалось захватить станцию, то голодной жизни пришел бы конец. Наверное…

Напротив Таис, на стене располагалась большая голограмма — смешные плюшевые медвежата, поющие песенку и танцующие. Развлечение для малышей. Чтобы глазели, пока едят. Столики довольно низкие, хотя это и столовая старшей группы. Лоны сдвинули их вместе, чтобы было удобнее.

Мартин стоял рядом с голограммой. Еле слышная песенка — звук мелодии приглушили — и двигающиеся мишки за его спиной навевали уют и покой. Хорошо здесь. И всегда было хорошо…

— Как получилось, что дети Второго Уровня ничего не знали о том, что их родители стали животными? — спросил Егор.

Мартин тут же ответил:

— Дети к тому времени находились под опекой новейших роботов. Вашим родителям нравилось, что мы о вас заботимся, и что можно переложить на нас всю ответственность. Это оказалось очень удобным. Потому ваши родители появлялись на Втором Уровне довольно редко. Уровень был закрытым, чтобы дети не убегали и не слонялись по станции. Поначалу у меня был циркуляр — напоминать родителям о детях. Даже ролик был — вспомни о своем ребенке и навести его. Мы показывали этот ролик во время завтраков и обедов в общей столовой. Но вскоре управление станцией решило, что дети в надежных руках, и навещать их не обязательно. Кто хочет — тот навещает. А кто не хочет — может и не навещать. Тем более, что решение о зачатии ребенка принималось Управлением Гильдии, а уже после выбирались родители. И родителей зачастую не спрашивали — хотят они ребенка или нет. Положено было воспроизводить население станции, так было надо. И многие говорили, что ребенка не хотели и понятия не имеют, что с ним делать. Потому дети оказались полностью в распоряжении роботов.

— Следуя той теории, что рассказал Федор, выходит, что не все родители могли любить, — вдруг сказала темноглазая девчонка.

— Жанка в самую точку попала, — фыркнул Егор, — выходит, что наши родители сначала разучились любить.

— А потом прилетел челнок с инфицированным человеком, и станция оказалась заражена, — невозмутимо сказал Мартин.

— И уцелели только те, кто умел любить. Так рассказал нам Федор, — закончил Егор.

— Это значит, что нам срочно надо научиться это самой… любви… — добавила Жанка и убрала короткие темные волосы за уши, отчего стала похожа на хорошенького мальчика.

— А почему Гильдия просто не уничтожила фриков? Спустились бы вниз и всех расстреляли… — спросил Димка. Он сидел рядом с Егорм и постоянно покачивался на невысоком детском стульчике.

— Зачем? Лишняя трата сил и ресурсов. Фрики — как вы их называете — оказались закрытыми на Нижнем Уровне. Не исключалась возможность, что они просто умрут от голода, — пояснил Мартин, — никто не предполагал, что вы возьмете и откроете дверь внизу.

— Ну, да. Нас же положено было убивать, — жестко сказал Федор.

— Да, вас положено было убивать. Чтобы не увеличивать количество животных, — так же жестко ответил Мартин.

— Что же нам теперь делать? — жалобно спросила Жанка, — где тут выход? Ты должен что‑нибудь придумать, Мартин. Я не хочу умирать в пятнадцать лет…

— Никто не хочет умирать. Мы должны что‑то придумать, — Егор быстро глянул на Жанну и продолжил, — подумать только, те твари, что прыгают на Оранжевой магистрали, могут быть нашими родителями.

— Они и есть наши родители, — ответил Федор, — и в наших жилах течет кровь с вирусом фриков. Тут уж ничего не поделать. Так, Мартин?

— Вы все заражены. Вы все являетесь носителями вируса, — тут же подтвердил робот.

— Потому ни один представитель Гильдии сюда не сунется. И если бы удалось добраться до управления станцией и перепрограммировать пятнадцатых, то можно было бы поговорить с Гильдией. Поставить свои условия. Может, у них уже есть какое‑нибудь лекарство от этого. Может, болезнь не только на нашей станции, но и на других тоже, — Федька говорил громко и четко. Словно печатал слова в программе планшета.

— А ты, Мартин, знал, что только те, кто умеет любить, не заболевают? — вдруг спросила Жанна. Дернула худеньким плечом, выпрямилась, убрала волосы со лба.

Белокожая, тоненькая, звонкоголосая — она чем‑то напоминала Эмму. Только выглядела чуть добрее и проще.

— Мы не знали причину того, что не у всех активируется вирус. Точных данных у нас нет.

— Почему вы никогда не учили нас любить друг друга? — не унималась Жанна.

— Я думал, что это вам не нужно. У вас слишком короткий жизненный цикл, потому лишнему вас не учили. Только общим образовательным программам. Я дал вам Закон, чтобы держать в рамках. Закон — как сумма правил, следуя которым вы сможете остаться управляемым социумом.

103